Сведения о других календарных праздниках и памятных датах
Сямозеро.ру >> Сямозерье | Научные публикации о Сямозерье \ Мифология и обрядность сямозерских карел
- Часть статьи Алексея Конкки Материалы по календарной мифологии и календарной обрядности сямозерских карел. Ссылки на остальные части можно найти в разделе Научные публикации о Сямозерье.
Сведения о других календарных праздниках и памятных датах (начало).
81. В Алёкке праздновали Спасов день. В домах бывало раньше на празднике по 50 обедающих (столующихся) в день. Из Салмы, Эссойлы, Угмойлы, Корзы, Ангенлахти, Кяргелы, Кишкойлы, Ахпойлы, Чуралахты, Лахты, Сямозера, Чуйнаволока — из всех этих деревень приезжали на Спас в Алёкку. В это время был Успенский пост и скоромного не ели. Порядок блюд за праздничным столом был следующий: на столе стояли в тарелках рыбники (по 15 больших рыбников пекли в доме, еще и не хватало, рыба должна былы быть на столе в праздник обязательно), подавали рыбную уху, вареную и соленую рыбу, кисель, чай. Квас всегда стоял на столе. Часовне уже лет сто. Плясали на дворе часовни, на берегу Сямозера.
Ланцы, кадрели, и в «длинную игру» (pitkäh kizah), гуляли по дороге и в лес парами ходили, но только сидели по парам, не более... Игры на улице называли «ярманкой»: «пойдем на ярманку». Днем плясали, а к вечеру уже — «парой», «длинную игру» заводили (МА, Антонова).
82. На Спаса немного выкопают репы, положат в красный угол перед образами («богами»), там ее кадят, а потом начинают есть. К Спасу начинают жать рожь, в это время она уже обычно созревает (МА, Антонова).
Ср. KKS, V, 501-502: (Перед Спасом) спешка большая — надо сжать («отпустить», «выпустить») первожинки (зажинки), рыбы наловить, надо праздник встретить. В Спас репы принесут, положат под божницу, потом кадят, после этого каждый чистит (репу) ногтем и ест новую репу: до Спаса не едят.
83. До Спаса свет в доме по вечерам не зажигали (МА, Кузнецов).
84. «В канун праздника хозяйка пекла рыбники из ржаной муки — kalakurniekat. До этого все переживала, принесут ли соседи рыбы, без рыбы и рыбников и праздник — не праздник. В амбаре у хозяйки припасено полведра крепкого брусничного морса. В канун Спаса перед образами в красном углу (suurčupussa) появился столик с тарелкой, на которой вместе с конфетами и магазинным печеньем лежал маленький рыбничек, который хозяйка спекла из остатков муки и кусок булки, намазанный черничным вареньем. К празднику, кроме рыбников, пекли пироги с черничным вареньем (ср. в некоторых местах в Карелии на Маковея, а в иных местах на Спаса начинают собирать чернику)». (Запись в полевом дневнике, сделанная А. Конкка 18 августа 1984 года в канун праздника Спаса в Алёкке в доме у А. Н. Антоновой).
85. На Успение (Emänpäivy) приводили на Сямозерский погост в церковь быков. Из Чуралахты свекор рассказчика привел 2 быков — через год. По 2-3 быка было на Успение каждый год. Выборный сторож (староста), который продавал свечи, принимал этих быков. Быки продавались, а деньги поступали в церковь. Обещали, и (при этом) крестились, быка все лето откармливать, а потом отвести в церковь. Чтобы удача была в будущем или может быть по обету за выздоровление приводили... (МА, Костилов).
86. На Успение (Emänpäivy) на Cямозерский погост приходило очень много народа — с Гор (Vuara), из Олонца, из Вешкелиц, из Меччалы, Крошнозера, Пряжи, Святозера, из Видан, Вохтозера, Руги, Лахты, а из соседних деревень все приходили — и большие и маленькие, и молодые и старые.
На Успение торговцы приезжали уже за день до праздника. Приезжали с петрозаводской стороны, да с олонецкой стороны, а близко живущие торговые люди — каждый второй, а были и такие, которые торговали только по праздникам. Товару было всякого много, лавки в два ряда. Успенская торговля шла очень бойко, большинство народа приезжало именно на ярмарку. Некоторые, конечно, приходили в церковь, а многие просто на праздник, других посмотреть да себя показать. На праздник ходили к родне, но родня могла с собой взять и соседей, а соседи — своих знакомых. Всех встречали, кормили, поили и устраивали на ночь. До трех дней в доме могли гостить и знакомые и незнакомые. Утром в день Успения большинство шло в церковь, но были и такие, которые в церковь не ходили, а шли на ярмарку осматривать и покупать товар. К церкви приводили много быков. Всех их приводили до начала обедни, а после службы начинался торг. Желающих купить быков собиралось много. Покупатели торговались, один за всех быков назначает одну цену, другой дает больше, а иной прибавляет сверху рубль. Так цену повышают и повышают, а потом, когда уже видят, что больше никто не дает, то быки остаются тому, кто назвал последнюю цену. Тогда бьют в колокол три раза — быки проданы.
Из церкви народ расходился по домам на обед (murginal), а после этого отправлялись на ярмарку. Там собиралось столько людей, что сквозь них просто так было не пробраться. Если с товарищем своим разошелся, то встретишь его только в доме, где он проживает. У торговцев дел хватает. Один покупатель просит показать товар лицом, второй спрашивает цену, третий говорить сколько ему отмерить или взвесить. Всех надо обслужить одновременно, чтобы покупатели не ушли к другому торговцу.
А у парней и девушек еще важнее дело, чем торговля. Им надо в «долгую игру» играть. Есть и у них место для «торгов». Они собираются у амбара. К тому времени торговля на улице заканчивается, а начинается ярмарка парней и девиц. Тут у них и музыка, тут и танцы. Во дворе девушки на одной стороне, парни на другой. Там и зрители есть, которым надо после праздника все обсудить. [Это деревенские тетки и бабушки. Особенно ценилось, если девушку приглашали на «долгую игру», танцы во дворе были своего рода «прелюдией». Если девушку приглашали танцевать во дворе, но не приглашали на «долгую игру», то это сразу отмечалось деревенскими кумушками как нечто негативное — / сокращение составителя /]. Если же во время танцев на улице девушку приглашали на «долгую игру», да еще несколько раз, то говорили: «посмотри какая у той-то девушки лемби, только успеет придти с „долгой игры“, уже другой приглашает, не знаю сколько раз и ходила на игру». Во время «долгой игры» ходили на гору и на поля. На гору ходили, там сидели парами за буграми («кочками») с можжевельником. Были и такие случаи, что после праздника к девушке приходили сваты и, глядишь, уже свадьбу играют. А было и такое, что после праздника парень возвращается домой с девушкой. Утром мать идет будить сына, а у сына под боком товарищ (SKS, E 141, Popoff Jefim, 18, 1936).
87. Успение праздновали на Погосте три дня, ярмарка была, торговали кожами, ситцем и т.д. Ходили парами по деревенской дороге (pitkäkisa), потом сидели парами в лесу. Игры продолжались до 12 часов ночи. Ланцы, кадрили танцевали во дворе амбара. Там у одного из домов Погоста у амбара стоял большой крест с крышей. Из церкви шли по всей деревне крестным ходом до креста в Диеккали (средняя часть села) и дальше до большого креста с крышей (тоже площадка кругом была) в Тюви на перекрестке дороги, идущей в Алёкку. Раньше на всех перекрестках стояли кресты (так было и на развилках в Кяргеля и Ахпойла) (МА, Успенская).
88. Образа раньше около дорог врезали в деревья, когда в кресты, а когда и просто в дерево (МА, Кузнецов).
89. Oinaspäivy, День барана. В Шапнаволоке праздновали День барана. Это было первое воскресенье после Успения. На День барана в Шапнаволок приходили из многих деревень, из ближайших деревень приходили из всех, но и за тридцать верст приходили, со стороны Меччаля и с нимозерской стороны.
В Шапнаволоке было 16 дворов. Еще они праздновали двух Власов. Один был зимой 11 февраля, а второй летом, в первое воскресенье после Петрова дня. На эти праздники приходили к ним из других деревень только свои, родственники. А на День барана приходили и родственники и гости (не родня).
На этот день, видишь ли (потому приходили, что) кто обещал барана Святому Власию, кто шерсть, а кто масло. В Шапнаволоке часовня была посвящена Святому Власию. Утром в Ойнаспяйвю всех пожертвованных баранов приводили к часовне. Поп служил молебен, а после службы все идут обедать, кто идет к родне, если есть родня или к знакомым, а у кого нет родни или знакомых, тот идет в любой дом. Везде накормят и напоят в праздник, будь хоть кто.
После обеда гости и свои деревенские собираются на улице на ярманку (гуляние). Молодежь, парни и девушки играют, а старшие наблюдают, а некоторые сидят кто где и говорят о делах. Парни и девушки наигравшись на улице (во дворе), начинают «длинную (протяжную) игру» (pitkäkiza), идут на гору. На горе сидят парами, разговаривают, обнимаются и целуются. После этих объятий, если понравятся друг другу, то и свадьбу скоро сыграют, через неделю, глядишь, уже молодые.
Гости собираются на ярманку, а шапнаволоцкие мужики после обеда точат ножи и направляются к часовне резать баранов. Всех баранов режут, шкуры отдают хозяевам (тем кто привел баранов), а мясо варят. Головы баранов отрезают у стены часовни, чтобы вся кровь вылилась на стену часовни.
Для варки мяса собирают все деревенские котлы вместе, и большие и маленькие. Максы (печень) и легкие варят в отдельном котле. Когда печенки сварятся, их разрезают в лотке. В часовне хранится единственный большой лоток. После того как нарежут печень, два мужика берут лоток и относят его, держа над головами, в часовню, а там уже полная часовня народа.
Только лоток с печенками появляется в часовне, еще не успеют опустить лоток вниз, как народ начинает расхватывать печенки из лотка руками и поедать их. Пусть руки грязные или что там, тут уж ни на что не смотрят, ничего не противно.
Когда мясо окончательно будет готово, тогда шапнаволоцкие мужики, хозяева как есть, идут по домам и приносят полотенца, хлеб, пироги и ложки, а после этого идут на ярманку звать гостей отведать бараньего мяса. Кто хочет, тот идет, а кто нет — голодным не останется, его накормят в доме.
У часовни расстилают на земле полотенца, на них режут хлеб, кладут пироги и ложки, а потом приносят нарезанное большими кусками мясо и котелки с мясным супом и все садятся за трапезу. Садятся и гости и хозяева, а деревенских — каждый второй, большие и маленькие, молодые и старые. Если могут съесть, то съедают, а остатки уносят домой. А дома гостям это мясо не предлагают. Потчевание гостей этим мясом в домах считалось грехом. Гостей кормили пищей, которую готовили дома.
Баранов приводили в шапнаволоцкую часовню для того, чтобы Святой Власий смотрел бы и заботился об их скоте (SKS, E 141, Popoff Jefim, 8, 1936, Säämäjärvi).
90. Oinaspäivy, специальное воскресенье было выбрано в августе в Сяпсе (Shapniemi). Баранов жертвовали, всей деревни (от всех семей) котлы там были. Отдельно варили бараньи печенки, отдельно и раздавали. Печень раздавали парням. Ельник был большой — метров 300 до озера. «Рощща» (Roshshsa) называлась, ельника нынче немного осталось. Деревня была на берегу, а часовня — наверху (на горе). Шкуры продавали, спрашивали кто возьмет... Баранов приводили из Сямозера, Ахпойлы, Алёкки, Чуйнаволока, Кяргелы, Лахты, Чуралахты. Наверно, для того, чтобы овцы здоровыми были (МА, Костилов).
91. Lambahien pruazniekku, Власий, в конце августа был в Шапнаволоке в 3 км от Ахпойлы. Там была часовня на горе. Туда до колхозов жертвовали баранов. В этой же деревне был и второй праздник Власия — зимой. Бараны, которых отводили в Шапнаволок, были нестриженными. Баранов каких продавали (деньги шли часовенному сторожу на нужды часовни), а каких варили, в сенях часовни стоял шестиведерный котел. Варили на кладбище, во дворе часовни. Резал баранов местный житель. 3 стола было во дворе, полные столы народа собиралось — мужчины, женщины, парни, девушки... Посуда для жертвенной трапезы — тарелки и ложки — находилась на полке в самой часовне. Бараньи головы, ноги и шкуры — продавали, а оставшиеся кости относили на берег озера и топили в воде (МА, Кузнецов).
92. «Kereäy ku kegri takkah roun, odva voi astuu» (KKS).
Поговорка, указывающая на характер поведения обходящего в день Кегри дома деревни ряженого, персонифицировавшего мифологический персонаж Кегри: «Собирает (такую большую) ношу будто Кегри, едва может нести».
«День Кегри — мифологического духа-покровителя, представление о котором у карел было очень смутным, отмечался в субботу перед Дмитриевым днем. Накануне в пятницу запрещалось прясть. (...) в этот день поминали родителей, называли ее muissinpäivy. С пирогами — „рыбниками“ — ходили поминать умерших на кладбище, оставляя пироги на могилах. Девочки заранее начинали прясть: их пугали, что если они к этому дню не напрядут определенного количества пряжи, то Кегри выклюет им глаза или придавит камнем пальцы. Моток напряденных ниток девочки вешали на окно в сенях, чтобы Кегри видно было их прилежание.» / Маслова 1980, с. 225).
93. «В день Кузьмы и Демьяна в д. Корза Пряжинского района, в рощу, у которой была посвященная им часовня, съезжалась молодежь из разных деревень, устраивалось гулянье, на которое полагалось надевать новые платья. Кузьма и Демьян считались покровителями здоровья людей и животных, и в часовню, посвященную им, приносили свечи, деньги, лен, шерсть, полотенца, скатерти, новую одежду и т.д.» (Маслова 1980, с. 225).
94. В Михайлов день в Ахпойле в часовню жертвовали длинные льняные полотенца (käzipaikad), носки (шерстяные). Их несли также после смерти родственников (МА, Кузнецов).
95. Поминальные праздники и дни (МА, Успенская, Антонова):
- Второй день Рождества, ходили на кладбище
- Суббота на мясной неделе (lihanedälillä Pyhälaskuna) в Масленицу перед Великим постом
- Второй день Пасхи
- Радуница, ходили на могилы с яйцами и рыбниками
- Троицкая суббота
- Успение
- Суббота Кегри (kegrisuovattu, muissinsuovatta, Mitrein suovatta), Дмитриевская
96. В эти дни ходили на могилы, звали покойника домой на угощение. Ходили с тарелкой, на тарелке пироги, калитки, а на Пасху и с яйцами, носили также «сиира» (siira), который изготовляли из творога, положенного под пресс и протертого через сито. На могилах ничего не оставляли (МА, Успенская).
97. На могилах нельзя было оставлять пищу, если оставишь, то покойники домой не придут есть. «Помяни Господи, приходите есть-пить», говорили. Раньше попы кадили съестное на кладбище, а сейчас если кто и кадит пищу в поминальный день, то дома (МА, Антонова).
98. «Веником поминают», метут, опахивают могилу (МА, Кузнецов). Могилы опахивали веником, который хранили у могильного креста (МА, Успенская).
99. О поминовении в Масленицу см. № 43, на Спаса (поминальный столик) № 81.
100. Суббота Кегри (kegrisuovattu) через три недели после Покрова. На субботу Кегри поминают покойников, ходят на могилы. Сямозеро (KKS II).
101. «У нас праздновали, называли мустайсет (KKS: mustaizet), поминание через 6 недель после того как в доме умер хозяин или хозяйка, на поминки приходил поп. Открывали окна, из них вывешивали на улицу длинные полотенца, потому что сундизет (KKS: syndyizet) иначе внутрь бы не попали, a по полотенцу могли подняться внутрь посмотреть как в избе проводили молебен. Туда должны были все умершие родственники из этого дома придти.
А если кто-нибудь другой из умерших приходил, то его мог любопытный увидеть, если надел бы себе на шею конский хомут, тогда увидел бы умерших родственников. Только не всякий решался, потому что один раз кто-то так сделал, увидел, но так испугался, что и умер тут же. Эти поминовения проводили только богатые, бедные не могли, для этого требовалось много средств. На них, правда, могли приходить как богатые, так и бедные» (SKS, TK 46, Aleksi Koskinen, 43).
Праздники в деревнях Сямозерской волости.
