Сведения о других календарных праздниках и памятных датах
Сямозеро.ру >> Сямозерье | Научные публикации о Сямозерье \ Мифология и обрядность сямозерских карел
- Часть статьи Алексея Конкки Материалы по календарной мифологии и календарной обрядности сямозерских карел. Ссылки на остальные части можно найти в разделе Научные публикации о Сямозерье.
42. Адьво (девушки, приезжающие на праздник к родне по материнской линии) за неделю до Сретенья 2.2./15.2. (местный деревенский праздник) приезжали в Корзу, ходят каждый вечер на беседы, а из других деревень парни специально приходили на эти вечеринки (Конкка У. С., Лукина П. И., 1968, ФА 993/3, Евстафьева).
43. «Я был в гостях, остался ночевать у одного знакомого. Был вечер Масленицы, мы поужинали, и хозяйка с дочерью оставила на ночь всю еду на столе как на Масленицу обычно делают. Хозяйка вечером (перед сном) позвала мужа, хотя он уже несколько недель назад умер, поужинать ... так принято (приглашать во все праздники отужинать тех, кто в семье умер...» (SKS, TK 46, Aleksi Koskinen, 32).
44. В последний день Масленицы, в заговенье на Великий пост, пекли блины из белой муки на молоке и яйцах без начинки. Хозяйки с горы катались на санках, чтобы льны росли длинные. А ребята в последний день на масляной неделе зажгут бочку, по всей деревне горящую бочку возят на санках и под окном у самой старшей девки в деревне выбросят (у несосватанной в зимний мясоед / брачный период / «перезрелой» девушки — А.К.). (Ю.И. Ковыршина, К.К. Логинов, 2001, Улялега, Григорьева).
45. На Евдокию (Oudokki) если снега не метет, тогда весна уродится хорошая и для посевов и для рыбной ловли. Если на Евдокию через один полоз снег переметет («надует») на дороге, то хлеб на полтину подорожает, а если через оба полоза, то подорожает на рубль. После Евдокии снега еще прибавится с сидящую собаку (KKS, IV, 88).
46. В Вербное воскресенье (Virboi) приносят домой ветки вербы, кладут под образа. На Егория (Jyrgi) ими первый раз весной выгоняют скот. С вербой ходят на могилы, одну ветку там оставляют, втыкают в могилу (то же — в часовню А.К.). Утром Вербного воскресенья хозяйка ветками вербы хлещет домашних, приговаривая:
- Virvittshi, varvittshi,
- Kulukettu iäres,
- Uusikettu sijah —
- Äijänpäivän jäittshu!
- Вирвиччи, варвиччи,
- Старая кожа вон,
- Новая кожа на место —
- На Пасху — яйцо!
( МА, Успенская)
47. В Вербное вербы (virboivittshoi) относят в часовню. У кого есть скот, то хлещут вербой скотину, раньше даже кур хлестали. Когда хлестали вербой кур, то приговаривали:
- Virvetti, värvetti,
- Vanhu jouhen iärez
- Uuzi jouhen sijaa
- Äijäks päivie jäittšu!
- Вирветти, вярветти,
- Старое перо — вон,
- Новое перо — на место,
- Яйцо — на Пасху!
Когда хлестали вербой коров или овец, то приговор был такой:
- Virvetti, värvetti,
- Vanhu karvu iärez
- Uuzi karvu sijaa
- Äijäks päivie jäittšu!
- Вирветти, вярветти,
- Старая шерсть — вон,
- Новая шерсть — на место,
- Яйцо — на Пасху!
Хозяйка хлестала дома и детей. Приговор был тот же, только слово шерсть заменялось на «кожа» (МА, Антонова)
48. Когда хлещут вербой, приговаривают:
- Virboi lyö, varboi lyö,
- Tuorehekse, tervehekse,
- Kulunahku ääreh,
- Uusi nahku siah,
- Sinull vitschu,
- Minull jai’tschu!
- Верба бьёт, верба бьёт,
- Новым, здоровым (быть),
- Старая кожа — вон,
- Новая кожа — на место,
- Тебе — вицу,
- Мне — яйцо!
(SKVR II, 1100, Вешкелица, 1882 г.)
49. В Великий четверг (Suuri nel’l’änpäivy) кладут в тряпицу соли и прячут за иконы для худого случая. Заболевшим давали пить, так же и скоту (МА, Успенская).
50. В Великий четверг (Suurnel’l’äspäivy) сбивали масло. Верили, что тогда в этот год масла будет больше. Если в Великий четверг холодно, то будет еще 40 холодов. (KKS, V, 584)
51. На Пасху делали кутью (kuatshššivo), варили рис и варили яйца. Первый и второй день Пасхи (Jumaldaman päivy) проводили дома, в другие деревни не ходили. «Солнце на Пасху радуется» (päiv ihastuu Äijäpäivie) — на рассвете парни и девушки собираются вместе смотреть как солнце играет: вверх и вниз да по сторонам, крестом прыгает... (МА, Антонова).
52. «Старики говорили: кто хочет научиться хорошо играть, надо в пасхальную ночь, когда остальные пойдут в церковь встречать Спаса, идти в баню с инструментом и играть там. Тогда научишься играть лучше всех. Но тогда этот мужчина уже свою душу (по смерти) будет должен отдать нечистым» (SKS, E 141, Popoff Jefim, 40).
53. «День встречи лета» (kezävastavupäivy). У часовни накрывали столы, самовары ставили, мужики приносили вино... (МА, Антонова).
54. «Егорий (jyrgi) приходит с щучьим коробом, а Микола (9.5 keväd-, syvyzmiikul 6.12) с травяным мешком» (jyrgi tuloo haukkaššalin ker, miikul tuloo heinyhurstin ker). На Миколу весной если дождь идет, то возьмет свою долю из ларя с рожью — kuluttaa puurnua, а на вознесенье если дождит, то возвращает — микольский дождь берет, а вознесенский возвращает. (KKS, III, 321).
55. «Все колокольчики от коров, лошадей, овец, все принесут на лавку, нам, детям дают на шею. Три раза бегают кругом дома и (каждый раз) крестятся тут, на углу. Бабушка дает колокол: которые (дети) больше — колокол больше, а которые меньше, тем меньше. По солнцу надо бегать, потом положим колокола на лавочку, а потом на второй день (Егорьев день) их надевают (на животных) и выводят на улицу» (К.К. Логинов, Ю.И. Ковыршина, 2001, Улялега, Григорьева).
56. Как начнет весной тетерев ворковать, то говорили, что девять недель до лета осталось, что через девять недель земля будет талая. Черный дятел как стукнет по дереву, если стучит протяжно, тогда весна будет длинная, а если очень круто «сказанет», тогда очень круто лето наступит, лето скоро будет. Время (лучший момент) сева узнавали таким образом: когда наступит время сева ржи и будет тихо, опустится паутина на деревья, на верхушки вереска и на кусты можжевельника. Сеяли рожь в то утро, когда выпадала паутина. Спешили, землю приготовляли заранее. Лучше всего тогда растет. Пожогу пашут, готовят под репу. Когда листья ольхи будет в плесени, белая плесень нарастет на листьях ольхи как мука, тогда высевают репу. Тогда время сеять репу. (Да еще) Когда на небе тучи, небо не очень ясное, тогда норовишь сеять репу. Тогда репа покрупнее вырастет, а когда небо чистое, тогда не так росло, раньше в пасмурный день сеяли репу. Тогда репа вырастет со шляпу (Макаров, Рягоев 1969, № 94. Путтоев).
57. Троицу праздновали в Тюви (часть с. Сямозеро). В Тюви была часовня, которую уничтожили в 1930-е годы. Стояла у школы на повороте. 3 больших дерева росло — ель, сосна и береза. На Троицу приезжало много народу, по 10-15 человек гостей бывало в домах. Приезжали из Лахты, Корзы, Эссойлы, Чуйнаволока. Много не пили, по две рюмки — одну с супом или рыбой, а вторую с киселем — и все. Березки вокруг часовни ставили, во всех дворах и на крыльце домов, проходишь по деревне как по аллее. Березки были небольшие, листья только успевали появиться. Листья и в избы приносили. Мальчишки около 10-11 часов бегали по деревне и хлестали друг друга и всех кого ни попадя... (МА, Костилов).
58. Березки на Троицу ставили в саму часовню и вокруг нее. В каждом доме вокруг крыльца и при входе во двор у калитки (МА, Успенская).
59. На Троицу две небольшие березки ставили по обе стороны от входа в часовню. Ломали березовые ветки, несли в часовню, ставили за иконы, несли в дом и также ставили в красный угол за иконы. Перед Спасом мыли часовню и старые ветки выбрасывали. Ветки выбрасывали в воду, освященные ветки надо было в воду выбрасывать (МА, Антонова).
60. Промежуток от Иванова до Петрова дня называли Viändyö. В Ивановскую ночь поднимали лемби: девицы, чтобы выйти за богатого, мяли голым задом рожь на полях состоятельных жителей. В банях славутность поднимали в это время колдовскими способами. Прыгали через костры, тоже поднимали лемби (lembie ylityttih). Везде огни горели, жгли старые бороны, изгороди... (МА, Костилов).
61. Если девушке надо вернуть лемби или бессилие наступило, то берут от трех борон три бруса-лавы (основы бороны), да сошники от лесной сохи (для обработки подсеки), ими топили баню; берут воду в реке, и набирая ее, говорят: «Беру воду в Иордан-реке, / В водовороте Святого мыса / для Маши, крещеной (души); / не беру для еды, не беру для питья, / беру для лемби крещеной (душе)». В бане девушка моется и парится (труба, волоковое окно и дверь открыты при мытье), потом сложат крест-накрест три головешки, туда девушку ставят и обливают той водой, говоря: «(Как) спешат быстрые огненные искры, так и крещеные бессуженые, безряженые не могли бы ни спать, ни сидеть, ни есть, ни пить, всегда бы думали (о Маше) хорошо, вспоминали добром; пусть все эти думы, молва эта идет от погоста к погосту, от города к городу, от господ к господам, от попов к попам, от острова к острову, от парней к парням (из уха в ухо); как эта борона землю разбивает, так бы и среди крещеных этих разбивались порчи и сглазы; как соха камни и пни корчует, так и от крещеных все порчи и сглазы выкапывало бы прочь; — уходите на северную сторону, на безвозвратные пути, незнаемые дороги». (SKVR II, 1039a, Улялега, 1925 г.).
62. Вияндёйнтули («огонь летних Святок» — veändöintuli) разжигают на росстанях и девушки прыгают через огонь, пусть (все) старые болезни («призоры») исчезнут («отпадут прочь») (KKS, VI, s. 581).
63. В ночь на Иванов день идут на росстань трех дорог, зажигают огонь и прыгают через него и говорят: «Как этот огонь ширится, так и моя лемби бы ширилась!» и еще говорят: «Святой Иван, святая вияндёй-кормилица, как этот дым вверх поднимается, так и моя лемби пусть вверх поднимается!» (SKVR II, 1048, Салменицы. Ламминсельга. 1901 г.).
64. В ивановскую ночь костры жгли на горах, kokil ollah (KKS, I, 426).
65. 5 дней от Ивана до Петра заготовляли веники. В это время нельзя было стирать и шуметь. Лемби поднимали (lembie nostatettih), по полям ходили, венки делали, одевали на голову. Накануне Иванова и Петра дня парились в банях, а веники бросали в озеро. Девушки плели косы из ржи в полях парней, с которыми гуляли (МА, Успенская).
66. «Ивановскую траву», iivananheinä (лютик едкий) перед Ивановым днем добавляли в березовый веник, веником парились в бане, потом бросали в воду — у кого веник тонул, тот должен был умереть в течение года, у кого не тонул — оставался жить (KKS, I, 426). (по другим сведениям немного попарившись бросали веник в озеро: если пойдет на дно — тогда умереть в этом году, а если не утонет, тогда выйти замуж или другое что хорошее будет. SKS, Turunen, Aimo 612, 1943)
67. «Веник лемби» (lembivastu) — «славутный» веник — делают из веток березы, ствол которой окружен муравейником, им парятся, а в Петров день сжигают (KKS, III, 60).
68. «Лемби (сексуальная привлекательность) потеряла, больше не приглашают танцевать (на праздниках). Некоторые девицы голыми катаются в полях парней, где растет рожь — лемби поднимают» (KKS, III, 59).
69. Между Ивановым и Петровым днем (viändöin aigah) знахарки (tiedäjä-akat) собирали травы, заваривали их и лечили скотину ( МА, Кузнецов).
70. На Петров день (pedrumpäiväl) приходят домой с покосов, хоть бы были на сенокосе неделями. Из родника воду приносят утром на рассвете солнца Петрова дня и обливаются на улице, на росстанях, в лесу (поднимают лемби) (KKS, IV, 229).
71. «Kак поднять девичью славутность, знала бабка Макарьевна (...). Рядом с нами жила в Эльмисярви, эльмисярвская была. Как наступит Вияндёй, между Петровым и Ивановым днем Вияндёй, это самая сильная пора; перед Ивановым днем в лесу, да еще на развилке дорог, где развилка трех дорог, берут вершинки березок; три по девять березовых вершинок надо взять, девять верхушек на одной развилке, девять на другой, девять на третьей. Потом в бане парятся, даже три раза. Один раз, допустим, перед Ивановым днем, второй раз перед Петровым днем. И этот веник уносят в муравейник. Прут, которым веник завязан, там развяжут, веник ставят стоймя в муравейник, черенок втыкают, а верхушки сверху остаются. Пусть муравьи ходят по нему. А это хорошо, я тоже относила веник. Как отнесешь веник в муравейник, развяжешь завязку, так он и останется, не берешь уже обратно, там остается, в муравейнике. Тем веником три раза парились: перед Петровым днем, перед Ивановым днем. Брали с полей трех хозяйств девять ржаных колосьев, три колоса с поля одного дома, три с другого, еще три с третьего, колосья с полей трех хозяйств. Эти девять колосьев кладут в веник, еще иван-чай кладут туда. Есть ли теперь иван-чай на дворе? Иван-чай тоже кладут в веник, девять колосьев иван-чая, три раза парятся в бане, потом уносят в муравейник, ручкой ставят в муравейник, веник развяжут, ручку в муравейник, листьями вверх, пусть там [находится] ... Хорошее дело относить веник в муравейник, но относить надо лишь в тот муравейник, который находится по ту сторону изгороди [на стороне леса]. В муравейник, который находится внутри изгороди, в тот не надо ставить, а в тот, который за завалом, ищи муравейник у обочины дороги по правую руку. Как выйдешь из дому, в муравейник, который по правой стороне, в тот и ставь. Это самое полезное дело для девичьей славутности, да и для здоровья хорошо. Да раньше не искали здоровья, девичью славу искали, ради здоровья так не носили бы [веники], а ради девичьей славы носили» (Макаров, Рягоев 1969, с. 273-274. Никифорова)
72. На летние Святки (viändöin välillä) бельё не стирают и на улице не сушат. В ивановскую ночь зарывают мыло в поле, где в семье есть парни и выкапывают только в ночь на Петров день. Этим мылом девицы моют лицо, чтобы поднять лемби. (Нautala 1990, s. 266).
73. Власьев день (Valasin päi), первый день летнего мясоеда (перед Успенским постом), сенокосное время как начиналось, так Власий был. Праздновали Власия в Проккойле, отводили туда баранов (МА, Антонова).
74. Ильинскую пятницу праздновали, не работали, ходили в часовню. В ильинскую пятницу на сенокос не ходили, сена не трогали. Когда однажды работали, наметали стог, поднялась гроза, молния попала и стог сгорел начисто. В ильинскую пятницу начинали подкапывать картошку (МА, Антонова).
75. Между Алёккой и Сямозером, в километре от Алёкки стоял крест под срубом — пол был, но не было двери и дверной стены. На Ильин день там попы проводили службу. Кресты с навесами стояли во многих местах. В Тюви (с. Сямозеро) стоял крест, на Троицу туда народ ходил, служба была. Над тем крестом был только навес — крыша на столбах без стен (МА, Антонова).
76. После Ильина дня говорили: Pimie yö muattavakse, vilu vezi juodavakse («Темную ночь спать, холодную воду пить») (МА, Антонова).
77. Следующее воскресенье после Ильина дня называлось в Эссойле бараньим воскресеньем (oinaspyhäpäivy). Тогда приносился в жертву барана для сохранения и умножения овечьего стада. «...Убивали барана каждый год во дворе часовни в Эссойле, потом варили мясо, ели, а остатки мяса продавали. Деньги поступали в часовню — часовня после этого «заботилась» о стаде; в Эссойле есть часовня Богородицы, если уродится плохой год, то обещают (дают обет принести в жертву), после этого баран вырастает большим, тут его и отводят (на заклание), иногда еще и сам Бог смотрит как отводят. Сямозеро (KKS, IV, s. 16).
78. А летом иордань kezäjordana на Маковей была, делали из досок на том же месте, что и зимой. Со стороны берега была скамья, на которой лежали книги и кресты. Купались в ней те же женщины, что и зимой (МА, Костилов).
79. Летом иордань была на погосте, доски кругом, попы всех присутствующих обрызгивали кисточкой, намоченной в воде. Женщины постарше купались, избавлялись от грехов (riähkist piäzoy), молодые не купались, а бабки как бы перед смертью отпускали грехи, да за избавление от болезни тоже купались. Да еще в часовню Миколы относили обеты (diäksittih) — чулки, носки и полотенца несли (МА, Успенская).
80. На Маковей начинают есть картошку, иногда и репу (МА, Успенская).
Сведения о других календарных праздниках и памятных датах (продолжение).
