Киимиенкивел
Киимиенкивел — большой, в полтора человеческих роста, камень пирамидальной формы. Находится в лесу между деревнями Сямозеро и Кяргялa.
Когда-то в этих местах были поля и покосы, и к камню можно было пройти прямо по полям из обеих деревень. В ХХ веке, после революции, войн, национализации земель и репрессий, поля обрабатываться перестали, они заросли густым лесом. Но и тогда местные жители о камне помнили. Наши бабушки, собираясь в лес за ягодами или грибами, называли Киимиенкивел как ориентир — все сямозерцы хорошо знали, где он находится.
Камень имеет сказочный вид. Огромный валун, местами покрытый мхом, с одной плоской гранью, как будто специально предназначенной для сообщения путнику. Как камень на распутье в старинных легендах.
И высеченная надпись на этой грани была. К сожалению, до сегодняшнего дня она не сохранилась. По словам учителя истории Эссойльской средней школы Анатолия Андреевича Васильева, там было написано, что камень привезен и поставлен Мироном Смирновым. Установлен он в честь отмены крепостного права в 1861 году. Дата на камне сохранилась до настоящего времени: 25.5.1868.
Название камень получил, видимо, по месту нахождения. Находящаяся рядом низина называлась Кииминоал. И о ней, и о камне упоминает в своих рассказах, событийно относящихся к концу 19 века, сямозерец Ефим Попов.
Таким образом, Киимиенкивел имеет свою уже почти полуторавековую историю в истории Сямозерья.
В 2011 году камень был исследован кандидатом исторических наук М.М. Шахновичем. Результаты исследования изложены в статье «Открытия монументальных объектов XVIII — XIX вв. в Карелии». Статья опубликована в сборнике «Поморские чтения по семиотеке культуры», вып. 6. «Геоисторические и геоэтнокультурные образы и символы освоения арктического пространства». Архангельск, 2012, с. 145-150.
Мемориальный камень в д. Сямозеро.
В 8 км к северо-западу от п. Эссойла Пряжинского района был зарегистрирован интересный исторический объект — валун с памятной надписью середины XIX в.[11] Некоторые старожилы Сямозерья и раньше знали о его существовании, но мы не располагаем информацией о нём в каких-либо печатных работах, в частности, в двух недавних изданиях, посвященных истории и культуре этого края[12].
Камень находится на песчаном холме в непосредственной близости к шоссе Суоярви — Петрозаводск — в 40 м к северу от края дорожной обочины. Только чудом он не был уничтожен при реконструкции и значительном расширении трассы автодороги в 2000-х гг. Нужно отметить, что в 0,15 км к западу от валуна проходит заброшенная дорога, ведущая к д. Сямозеро. Возможно, это остатки старинного тракта, соединявшего Пряжу и Сямозеро.
Местность в этой части Сямозерской долины, сформировавшаяся в период позднеледниковья наносными песчаными грунтами, не изобилует крупными камнями на поверхности. Гранитный валун пирамидальной формы выразительно располагается в одиночестве на южном склоне холма, поросшего смешанным лесом. Высота камня с юга — 2,6 м, с севера — 2,15 м. Из его четырёх сторон для размещения надписи избрана западная плоскость, наверно, из-за её бОльшей естественной гладкости. Наклон этой стороны валуна — около 500, ширина — 3,2 м. Отметим, что на валуне только сторона с надписью не имеет мха на поверхности. Возможно, он был удалён при расчистке текста. Какие-либо попытки абразивного заглаживания поверхности камня и поздние повреждения не отмечены.
Надпись просматривается только при косом освещении. Выбивка производилась железным орудием. Глубина выбивок — 2–3 мм, ширина — 8 мм. Высота нижней части текста над землёй — 0,6 м. Максимальные размеры текста — 1,1 м по вертикали и 1,7 м по горизонтали. (рис. 2)
Выбивка на валуне изначально задумывалась как декоративная. Шесть строк примерно симметрично уравновешены относительно вертикальной и горизонтальных осей надписи и нанесены с учётом размеров плоскости камня. Каждая строка начинается с заглавной буквы, преднамеренно имеющей бОльшую высоту (13–15 см), чем строчные (6–8 см). Прописные и некоторые строчные буквы («б», «ъ», «ц») красиво выписаны по правилам каллиграфии XVIII — 1 половины XIX в.
При предварительном визуальном осмотре надписи удалось прочесть большую часть текста: «Сей камень сеюбтывъОлон... губВгод Уроженцемъ деркяргялы МирНикь мирновъ 1825/568 г». Не исключено, что некоторые буквы нами были неверно истолкованы, и надо признать, что пока некоторые слова остаются непонятными и требуется дополнительное исследование.
Автор и, вероятно, исполнитель надписи был местным уроженцем, грамотным человеком, хорошо знакомым с правилами правописания. Что побудило его выбить данный текст, во многом остаётся загадкой. Однако, очень соблазнительно связать данную надпись с интересным и незаурядным уроженцем д. Кяргала Смирновым Мироном Николаевичем (1820–1895 гг.)[13]. Известный предприниматель, щедрый благотворитель, активный краевед, он сотрудничал с Русским географическим обществом и Олонецким музеем, писал в губернскую газету небольшие, но интересные и важные статьи и очерки по географии, этнографии и истории Карелии. М.Н. Смирнов опубликовал свою биографию, из которой хорошо видно, что по политическим взглядам он был монархистом и патриотом своего края[14]. Известны два его публичных обращения с искренним «выражением народных верноподданических чувств» по поводу неудачных покушений террористов на царя-реформатора Александра II[15]. Второе нападение, произведённое в Париже А.И. Березовским, произошло 25 мая 1867 года. С большой степенью уверенности можно предположить, что памятная надпись сделана в годовщину этого события. Тем более, что в мае 1868 г. М.Н. Смирнов, постоянно проживавший в Финляндии, находился на родине[16].
По информации местных жителей в юго-восточном Сямозерье известно ещё два подобных камня с надписями.
- [11] В КГКМ об этой находке сообщила Ксения Анатольевна Ярош.
- [12] Сямозерские чтения (доклады, материалы). Петрозаводск, 2006; История и культура Сямозерья. Петрозаводск, 2008.
- [13] Пашков А.М. Мирон Смирнов — карельский предприниматель и краевед второй половины XIX века // История и культура Сямозерья. Петрозаводск, 2008. С. 679–708.
- [14] Смирнов М.Н. Голос карела. СПб., 1890.
- [15] Пашков А.М. Мирон Смирнов ... С. 687–688.
- [16] Там же. С. 700.
- Материал опубликован с согласия автора.
Сегодня только благодаря копии, сделанной М.М. Шахновичем, есть возможность увидеть, что же именно было написано на камне. В настоящее время оригинальный текст совсем не просматривается. Очень надеемся, что со временем, собрав все свидетельства и фотографии, сможем полностью восстановить надпись.
Почти с полной уверенностью можно сказать, что текст на камне выбит Мироном Смирновым. В надписи явно читается: Мир. Ник. Трифонов. Согласно ревизским сказкам и другим церковным документам, в середине 19 века в Кяргяле не было ни одного Мирона, кроме Смирнова. Тем более не было другого Мирона Николаевича. И хотя к этому времени крестьяне уже получали фамилии, в быту наверняка было принято называть людей так, как это делалось раньше — имя рядом с именем отца. В дополнение прибавлялось родовое имя или название дома, из которого был человек. Поэтому Мирон Смирнов вполне мог назвать себя так: Мирон Николаев Ермолин (по имени отца и деда).
Поскольку другого Мирона Николаевича в деревне не было, оставалось выяснить, почему он назвал себя Трифоновым. Дело осложнялось тем, что в роду Мирона Смирнова на протяжении четырех предыдущих поколений нет ни одного Трифона ни по какой линии. Да и в целом в Кяргяле имя Трифон употреблялось чрезвычайно редко, последний случай был во второй половине 18 века. То есть, так мог называться только дом.
В ревизских сказках 1811 года есть сведения о том, что некий Ахтамон Трифонович, к тому времени одинокий, проживал вместе с семьей кяргяльского крестьянина Якова Ермолаевича. Кто из них к кому пришел — неизвестно, но скорее всего более молодой Яков был взят в дом Ахтамона Трифоновича. Это было принято в Сямозерье вплоть до 20-го века. Если в доме не было наследников, брали в семью молодых родственников с семьями, близких или дальних. Ахтамон Трифонович мог быть в отдаленном родстве с Яковом Ермолаевичем в прошлом. Эту связь установить не удалось, но факт остается фактом — они жили в одном доме. Дом мог называться Трифоновым, по имени прежнего хозяина — отца Ахтамона. У Якова Ермолаевича в семье была только одна дочь, которая впоследствии вышла замуж и ушла к мужу. В доме детей не осталось. Родных братьев у него не было, сестры были замужем за пределами деревни. Поэтому в его дом, точно так же, как и он когда-то, мог прийти сын двоюродного брата, кем и был Мирон Смирнов. Тогда вполне вероятно, что Мирона в Кяргяле звали именно так — Мирон Николаев Трифонов (то есть из Трифонова дома), и подпись свою на камне он поставил, как это было принято и понятно в деревне, несмотря на то, что к тому времени уже носил фамилию Смирнов.
Других Трифонов в Кяргяле на протяжении столетия не было, поэтому вариантов этому объяснению не имеется.
В честь какого события поставлен камень Киимиенкивел или с какой целью — это тоже вопрос пока открытый. Прямого подтверждения тому, что в связи с отменой крепостного права в 1861 году, нет. Но пока не удалось полностью расшифровать третью строку текста на камне. Может быть, она приоткроет эту тайну.
Далее
