К тому времени, которое я уже помню, они жили в этом доме вчетвером, моя бабушка с сестрами и мамина старшая сестра — тетя Оля. Я гостила у них часто. Тогда мне еще не было трех лет, дом казался огромным, пороги — невероятно высокими, а лестница, по которой не разрешали спускаться одной, интересовала очень сильно. Она была такой удобной — широкие ступеньки, на которых можно было бы играть, и отполированные до блеска множеством рук деревянные перила, по которым хотелось скатиться, и такое интересное ограждение наверху — ведь там можно было пролезть между планками. Но, какая жалость — в коридор одной выходить было нельзя. Лестница в доме, действительно, очень основательная. Ступени сделаны из толстых досок до полуметра шириной, служат уже почти сто лет, и ничего им не делается.
Моя бабушка Анастасия Яковлевна опекала меня очень тщательно. Когда я была в Сямозере, она всегда была рядом, хотя я не помню, чтобы она играла со мной. К сожалению мне не пришлось с ней полноценно пообщаться. Когда я родилась, ей было 66 лет, вскоре у нее развился склероз, которым она страдала много лет. Не пришлось поговорить с ней о ее детстве, узнать своих прадедах и прабабушках, о том, какой была жизнь в Сямозере в ее молодые годы.
Сестру бабушки Федосью Яковлевну я звала, как мама, тетей Феней. Из сестер она была самой симпатичной внешне. Ей пришлось пережить потерю всей семьи. Об этом она ничего не рассказывала, о чем я сейчас очень сожалею. Мы почти ничего не знаем. Вообще бабушки не рассказывали о себе. То ли это связано со страхом за жизнь свою и близких и привычкой молчать со сталинских времен (многие из их предков были священнического рода), то ли просто тяжело было вспоминать. К сожалению, теперь уже не спросишь. То ли по своей природе, то ли переживания наложили отпечаток, но тетя Феня была довольно сдержанна. Я с ней общалась совсем немного и совсем не так, как со своей бабушкой или, особенно, с тетей Олей. Ее собственный уголок в доме был около двери в горницу. Там стояла большая никелированная кровать, над которой висели портреты, а у окошка — высокий комод с блестящими ручками. В комоде было аккуратно сложено белье и множество кружевных изделий. Тетя Феня великолепно вязала крючком. Очень красиво связанные скатерти, покрывала, накидки она дарила родным. Изделия до сих пор бережно хранятся в наших домах и напоминают о ней. А в одном из ящиков комода у нее всегда были шоколадные конфеты с лимонной начинкой. И она каждый раз, когда открывала этот ящик, давала мне конфету. До сегодняшнего дня вкус лимонных конфет сразу же напоминает мне тетю Феню.
Тетя Феня очень любила кошек. В доме Евдокии Яковлевны, или тети Дуси, всегда держали двух кошек. Но я в детстве была уверена, что это кошки тети Фени. Они спали вместе с ней на ее кровати, а если она сидела на стуле, сразу же прыгали на колени. Гладила она их основательно, сильно прижимая, как будто делала массаж. У кошек с каждым поглаживанием глаза выпячивались. Но, видимо, им это нравилось.
Еще она любила читать. Образование ее, очевидно, ограничивалось парой классов деревенской или церковной школы, ведь в конце 19 века в деревнях не очень-то занимались обучением девочек. А жаль! С таким интересом к любым книгам она наверняка могла бы достичь многого. Она с неизменным интересом читала абсолютно все книги, которые я когда-либо приносила в дом. Прямо ждала, когда я вернусь из библиотеки, и сразу же брала какую-нибудь книгу. Почему-то сама в библиотеку не ходила. Читала она по слогам, вполголоса, и была в это время полностью поглощена книгой.
Третья сестра — Евдокия Яковлевна была строгой, но справедливой. В таких правилах она когда-то воспитывала своих детей, а потом и внучек. За то долгое время, когда ее сестры и племянница жили в ее доме, а мы с мамой и взрослые дочери тети Оли приезжали в этот дом как в свой, она никогда, никому и ни разу не дала понять, чей это дом и кто здесь хозяйка, какие бы ни возникали разногласия, как бывает в любой семье. Но сестры Белокуровы были очень дружны и близки. Они росли с отцом, мать умерла рано, видимо, этим объяснялась их большая привязанность друг к другу. Они никогда не ссорились.
Судавная Ольга в 11:32, 8 октября 2010 (EEST)
Валя спасибо. С удовольствием прочла твою новую работу! Очень трогательно...что-то внутри перевернулось. Еще больше люблю эту деревню, теперь уже не только за ее красоту,но и за людей.