| | «... Сегодня субботний вечер, ласковый и томный. Немного оригинальный своей неестественной лирикой. В Карелии вечера уже чуть-чуть русские. Но, я клянусь, в жизни никогда не забуду одного рассвета, который мы с Вовкой встречали там на берегу Сям-озера. | | «... Сегодня субботний вечер, ласковый и томный. Немного оригинальный своей неестественной лирикой. В Карелии вечера уже чуть-чуть русские. Но, я клянусь, в жизни никогда не забуду одного рассвета, который мы с Вовкой встречали там на берегу Сям-озера. |
| | Представь себе громадную гладь воды, скрывающуюся за горизонтом, ровную и спокойную. Лесистые берега колеблются наподобие дымки, не отражаясь в воде. Но в том месте, где за черными зубцами елей горит алое сияние нового дня, вода самого чистого золотого цвета, такого, что просто не верится. И удивительный покой везде. Все замерло, не дышит, не шелохнется. Только хрустальный прибой, робко, без пены ложась на прекрасные песчаные пляжи, напоминает своим плеском о некоем движении, происходящем вечно в природе. А мы сидим на давно поваленном сосновом стволе и ждем солнца. Уже восточные края облаков озарены его дальним отблеском, уже сосны на черном холме становятся багровыми — и вот оно встает из-за горизонта, решительно и смело, как все стихии. Не него еще можно смотреть — оно красное, свежее и резвое, не разомлевшем от дневного зноя и не одутловатое и уставшее, как на закате. Золотая полоса на воде стала мощнее, пролетели откуда-то взявшиеся чайки, ветер зашелестел в соснах, и мы с Володькой вскочили и побежали по берегу озера, смеясь навстречу восходящей радости. | | Представь себе громадную гладь воды, скрывающуюся за горизонтом, ровную и спокойную. Лесистые берега колеблются наподобие дымки, не отражаясь в воде. Но в том месте, где за черными зубцами елей горит алое сияние нового дня, вода самого чистого золотого цвета, такого, что просто не верится. И удивительный покой везде. Все замерло, не дышит, не шелохнется. Только хрустальный прибой, робко, без пены ложась на прекрасные песчаные пляжи, напоминает своим плеском о некоем движении, происходящем вечно в природе. А мы сидим на давно поваленном сосновом стволе и ждем солнца. Уже восточные края облаков озарены его дальним отблеском, уже сосны на черном холме становятся багровыми — и вот оно встает из-за горизонта, решительно и смело, как все стихии. Не него еще можно смотреть — оно красное, свежее и резвое, не разомлевшем от дневного зноя и не одутловатое и уставшее, как на закате. Золотая полоса на воде стала мощнее, пролетели откуда-то взявшиеся чайки, ветер зашелестел в соснах, и мы с Володькой вскочили и побежали по берегу озера, смеясь навстречу восходящей радости. |
